Здоровый человек имеет бактериального двойника. Этот двойник всегда с нами, с рождения и до смерти. Он нас защищает, лечит и даже немного кормит.

Есть красивая история о том, как выдающийся биолог А. А. Любищев занимался борьбой с сельхозвредителями и нажил много врагов, указывая, что травить всех подряд ядами невыгодно. Ему возражали: есть гады — надо травить, чего думать-то. А его правота в том, что победить всю природу — и трудно, и опасно. Нам еще жить на этой планете, так что надо осторожно, ведь яды в первую очередь погубят природных врагов тех вредителей, и как раз вредители размножатся чрезвычайно.

Человек привык думать о себе как об индивиде. Что может быть естественнее? А кто ж тогда? И вот открытия, идущие непрерывной чередой с 1980–1990-х годов, рисуют неожиданную картину. То, что мы знали об обитателях Земли, крайне плохо описывает реальность — нам известны какие-то 10% видов бактерий. Множество даже совсем неизвестных бактерий, а тем более известных, живет на человеке и внутри него. Сотни видов бактерий живут на коже, другие сотни — в пищеварительном тракте, во рту, в других полостях тела. Это виды, а число индивидов бактерий на нас — миллиарды, каждый из нас несет на себе население целой планеты.

Это не болезнь. Понять это было крайне тяжело. В самом деле, мы же болеем болезнями, которые вызваны бактериями. Мы лечимся антибиотиками, которые их убивают. А что теперь говорят?

Оказывается, с первых дней существования ребенок собирает своего бактериального двойника, бактерии поселяются в нем, и из них складывается сообщество, биоценоз, примерно такой же, как березовая роща или торфяное болото. Сложный, со своими хитрыми связями внутри, и так же не допускающий вторжения чужаков. И эти наши нормальные бактерии, всегда нам сопутствующие, не допускают заражения другими бактериями, которые в наш биоценоз не входят. Болезнь — это прорыв в теле этого сообщества. Антибиотики подобны ядам общего действия, они убивают всё. И потом на мертвых наших просторах размножаются в первую очередь всякие гады, которые и обеспечивают болезни. Так что бактерии надо иметь свои, проверенные и отобранные.

Те, которые отобрала эволюция. Мы всегда имели этого бактериального двойника, сжились с ним, достигли консенсуса — нам от бактерий тоже польза идет, если детально посмотреть… Так что проблема в цивилизации.

Оказывается, дело в городах. Мы каких-то пять тысяч лет существуем как скученный вид, до того миллионы лет наши предки жили себе в природе на вольном выпасе, поодиночке, семьями, но никак не грудами и толпами. Скученность — это инфекционные болезни, это диверсанты, которые не из нашего сообщества и готовы между делом, для сиюминутной своей выгоды, общий наш дом загубить. В нашем лице. Это мы — дом.

И вот сейчас ученые проводят совершенно фантастические исследования, которые еще тридцать лет назад казались безумными. Отыскивают в Африке виды бактерий, которые могут оказаться полезными, и лечат ими астму. Рекомендуют не принимать антибиотиков. Сражаются с туберкулезом, подсаживая правильные бактерии.

Появилась даже гипотеза, что следующей бедой, наступившей вслед за цивилизацией, была гигиена. Никогда люди не были чистыми, не ели очищенную и пастеризованную пищу, не обрабатывали антисептиками жилье. И дочистились — вычищенные дети обладают таким слабым бактериальным двойником, что…

Наша собственная иммунная система, призванная в клочья разносить всякую бактериальную заразу, требует очень аккуратного обращения. Что бывает в государстве, где власть принадлежит военным и спецслужбам? Там не очень хорошо. И вот в организме имеется много средств, чтобы удерживать иммунную систему в рамках. На многие заболевания она реагирует остро лишь на начальных стадиях — а потом унимается. Если болезнь неизлечима и победить ее — значит убить наш общий дом, так ладно, пусть этот паразит в нас живет, это лучше, чем если мы помрем чистыми.

А хорошо вымытые и с детства отчищенные люди не привыкли ко многим видам бактерий, совершенно обычных для других людей. И их внутренняя охрана, иммунная система, сходит с ума при проникновении обычных, в общем, бактерий. Возникают аутоиммунные заболевания, многочисленные виды астмы. Иммунная система отслеживает врага и палит из большого калибра, отчего человек оказывается на грани гибели. А если ту систему укротить и объяснить ей, что не надо стрелять, это просто прохожие, эти бактерии зайдут, посидят немного и уйдут, ничего плохого не сделав, — так сразу наступает облегчение. И вот это объяснение с иммунной системой связано с введением в организм разных видов бактерий. Даже некоторые виды рака пытаются таким образом лечить, правда, пока без особенного успеха.

Книга полна неожиданных поворотов. Вот, кажется, понятно, но… Оказывается, корни аллергии и общего настроения — сходные. То, что лечит аллергии, является и хорошим транквилизатором. И возникает совершенно новый, психотропный поворот: как мы себя чувствуем, находясь внутри и снаружи нашего бактериального двойника, как эти бактериальные доспехи влияют на настроение? Похоже, если мы их снимем, нас ждет сильнейшая депрессия.

Таких поворотов в книге много. А уж сколько их за границами книги, в новой биологии, которая едва начинается, — не перечесть. История золотистого стафилококка имеет самое прямое отношение к религии — именно из-за него произошли на теле Иова ужасные нарывы, а потом последовало впечатляющее объяснение с Господом, за что именно его так. Наш бактериальный двойник имеет отношение много к чему, так что индивидуум ли человек — большой вопрос. Может быть, лучше ввести понятие «парного индивида» — целого вместе со своим двойником.

Сакс Джессика Снайдер. Микробы хорошие и плохие. — М.: АCT, Corpus, 2013. — 496 с. Тираж 4000 экз.